Марианне Ланге-Вайнерт. Девичьи годы. Отрывки

Отрывки из книги "Девичьи годы"
Марианна Ланге-Вайнерт
ДЕВИЧЬИ ГОДЫ
Москва - Ленинград , Издательство "ПРОСВЕЩЕНИЕ", 1966. - 104 с.
на немецком языке -
Смотри http://TanyaMaryasina.newmail.ru
Marianne Lange-Weinert
MÄDCHENJAHRE
= = = =
ДЕНЬ, БОГАТЫЙ СОБЫТИЯМИ
"Если бы только она меня сегодня не спросила", - шепчет мне моя соседка по парте Вера. Но Инна Павловна, учительница истории, начинает объяснять новый материал. Я достаю из портфеля книгу. В некоторые дни я очень устаю на уроках. Тогда я не могу внимательно слушать и незаметно читаю немецкую книгу. Сегодня это роман: Lion Feuchtwanger "Die haSliche Herzogin" (1).
Я читаю свою книгу так, чтобы можно было ее быстро спрятать, когда подходит учительница. Вдруг у меня возникает чувство, что кто-то смотрит на меня. Видимо, это мальчик, который сидит на последней парте (*). У него длинные волосы, он ходит в коричневой бархатной куртке и он выглядит, как артист (художник). Он тоже рисует картинки в своей тетради или смотрит в окно. Странный мальчик, - думаю я и пробую читать дальше. При этом я горжусь, что мальчик мной интересуется. Учительница объясняет и объясняет, но вдруг открывает журнал и изучает фамилии школьников. Вера опять очень боится. Я тоже начинаю очень беспокоиться.
"Я совсем забыла, что некоторых я еще не спрашивала", - говорит Инна Павловна и осматривает класс. "Никитин, пожалуйста к доске".
Никитин - мальчик с последней парты. Часто он отказывается отвечать на вопросы учителя. Он принимает небольшое участие в жизни школы и класса и у него почти всегда грустное лицо.
"Я не готов к уроку", - говорит он сегодня тоже и остается сидеть. Он не проявляет никакого интереса к учебе. При этом он так интересуется жизнью в стране и в мире.
Из его школьного портфеля утром торчат новые газеты. Он также сам решил рассказать в классе о том, что происходит в Испании (1).
Он делает это три раза в неделю. Если бы он только знал, что мой папа тоже скоро поедет в Испанию! Я гордо смотрю на Колю, но от этой мысли мне грустно.
"Weinert, Marinanne", - вызывает в этот момент учительница. Я встаю со своего места и иду к доске. Я каждый день до позднего вечера занимаюсь уроками. Но мне всегда так трудно отвечать на вопросы на чужом (иностранном) языке, особенно, по анатомии, физике или истории.
"Характеруй мне, пожалуйста, двадцатую империю (Kaiserreich) во Франции".
В классе становится совсем тихо. Все считают интересным языковые упражнения иностранки (4) Я отвечаю на вопрос и при этом подбираю слова. Как всегда, мне неловко быть в центре внимания.
"Хорошо, это ты знаешь", - говорит учительница. "Но теперь расскажи мне еще, пожалуйста, как Карл Маркс звал Парижских коммунаров?"
Да, как же? Ах, да. Он звал их "атакующие небеса" (Himmel Sturmen). Но как это сказать по-русски? Я беспомощно смотрю на учительницу истории и молчу.
"Жаль, что ты это не знаешь", - говорит она, - "Я хотела поставить тебе "Пять".
"Но я знаю это", - отвечаю я взволнованно", - но только я не могу сказать".
Инна Павловна снова смотрит на меня. В классе становится неспокойно. Несколько школьников пытаются показать мне руками, что означают "Атакующие небеса".
Маленькая Саша на первой парте поднимает обе руки к небу.
Лилька тоже показывает мне своими голубыми глазами на небо.
Ах, милые друзья, я знаю ответ, только я не могу сказать. Здесь мне не поможет ваша дружба!
Печальная, я сажучь обратно на свое место. "Все не так плохо", - говорит моя соседка по парте Вера, и Лилька тоже смотрит на меня и улыбается мне: "Ничего!"
"Инна Павловна!", - неожиданно встает с последней парты Коля Никитин. "Я считаю неправильным, что Вы поставили Марианне плохую оценку. Она не ответила на вопрос, потому что она еще не говорит хорошо по-русски".
"Ах, сиди, нашелся рыцарь", - говорит учительница и подходит к мальчику. "Может быть, ты дашь мне ответ на этот вопрос?"
"Маркс назвал коммунаров Атакующими небесами", - сразу отвечает он и его лицо опять принимает упрямое выражение.
Инна Павловна возвращается к доске. Мы видим, что она еще не решила, что она должна делать. Она еще молодая и работает только два года.
"Вы тоже так думаете?", - неожиданно спрашивает она весь класс.
"Спросите Марианну еще раз, тогда она, может быть, получит лучшую оценку", - говорит одна девочка. "Да, так Вы поступите правильно", - кричат также другие школьники, и Инна Павловна тоже довольна. Она начинает объяснять дальше.
"Это первый раз, когда Коля Никитин захотел защитить девочку в классе. Определенно, он выступил в твою защиту охотно", - поддразнивает меня Лилька после уроков. "Пожалуй, он тебе не очень сильно нравится, не так ли?"
"Тише, вот он идет", Лилька дает мне руку и исчезает за углом.
Так Коля проводил меня в этот день до дома.
Когда я вошла в комнату к папе, я заметила, что он обеспокоен. Он курит сигарету и смотрит в окно.
Я сажусь на диван и ничего не говорю. Мне всегда приходится думать о Коле: мы хотим в воскресенье совершить прогулку. Теперь в комнату входит тетя Li.
У нее красные глаза, она, наверное, плакала. Что же могло здесь произойти, думаю я, но пытаюсь говорить о чем-то другом: "Я сегодня по истории все знала, но не знала по-русски "Himmelstirmer", - говорю я. "Может быть, я не получила четверки по истории". У меня такое чувство, что меня никто не слышит.
"Это глупо", - папа мельком взглядывает на меня. - "Но важно, что ты сама хорошо знаешь предмет". Он открывает свой письменный стол и ищет там бумаги.
"Но учительница будет спрашивать меня еще раз", - говорю я с краснею от мысли от Колиной помощи.
"Маруся дома? Я же должна помочь ей с уроками."
По нашему совету, Маруся учится в вечерней школе.
Я уже хочу идти к ней, в этот момент папа зовет, чтобы я вернулась:
"Подожди здесь, Marianne, я хочу тебе что-то сказать:"
"Да, что?" - спрашиваю я, но в следующий момент я знаю, что он мне скажет...
"Да, дочка. Твой старый отец опять едет в далекую поездку. Ах, если бы я мог взять вас обеих с собой! Но, к сожалению, это невозможно."
Я долго не могу заснуть в этот вечер. Мысль об отце очень печалит меня, но потом я вижу перед собой Колю и чувствую большую радость
------
(1) Лион Фейхвангер. "Безобразная герцогиня".
Lion Feuchtwanger (Лион Фейхвангер) - известный писатель антифашист
(*) на последней парте - "на камчатке", "на галерке"
(3) die Ereignisse in Spanien - В 1936 году в Испании победил Народный фронт, а 18 июля этого же года при поддержке империалистов Англии, Франции и США вспыхнул фашистский мятеж генерала Франко, организованный гитлеровской Германией и фашистской Италией. Испанский народ героически отстаивал республику, Советский Союз, а также демократические силы других стран помогали испанскому народу бороться с фашизмом. Многие немецкие антифашисты принимали активное участие в героичской борьбе испанского народа.
(4) Alle finden Interesse an der Zundenakrobatik eines Auslanders. - Всем интересно послушать, как иностранка ломает язык.
===
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
"Ты слышала последние известия? Снова сильно бомбили Барселону (1)". Тетя Li села ко мне на диван. "Я не понимаю, папа ведь, определенно, помнит про твой день рождения. Почему только нет почты?"
"Скоро придет", - пытаюсь спокойно ответить я.
"Посмотри-ка, здесь одна маленькая фотография, это папа прислал нам из Испании в прошлом году".
Тетя Li смотрит на фотографию. "Ах, посмотри, здесь стоит Kisch (*). Ты еще помнишь его? Здесь, на снимке, он выглядит совсем чужим".
"Конечно! Ты помнишь, что мы встречали его и в Париже?"
"Ах, да, верно". Тетя Li снова смотрит на снимок.
Тут в дверь позвонили. "Может быть, это письмо от папы. В это время всегда приходит почта". Я вскакиваю и выбегаю из комнаты. Но снаружи никого нет. Я хочу опять закрыть дверь, но вижу, на полу под ногами маленький букет цветов.
"Я же не говорила ему, что сегодня мой день рождения", - думаю я. Может быть, это Лилька сказала?
"Marianne!", - зовет тетя Li из комнаты. "Пришла почта?"
"Нет, нечто другое". Я показываю ей цветы.
"Это очень мило со стороны Коли", - говорит тетя Li, но я вижу, то она разочарована. В этот момент снова звонят. "Для вас почта из Испании", - говорит почтальон. Она приветливо отдает честь и уходит".
"Моя любимая дочка!, - читаю я, быстро вскрыв конверт. - "Неизвестно, сколько недель нужно для того, чтобы доставить почту с фронта в Москву. Поэтому пишу тебе сегодня, я хотел бы, чтобы это письмо пришло к твоему дню рождения. Моя дорогая девочка, тебе теперь 16 лет, и мои поздравления придут к тебе с земли крови и разрушений.
Мои товарищи гордятся, что они борются за лучшую жизнь в мире. В этой войне в первый раз в истории искреннее интернациональное товарищество показало такую силу. Твой немолодой отец тоже снова стал солдатом. Я чувствую, что сейчас мое место на фронте, а не за письменным столом. Можетт быть, позднее я напишу об этом большом впечатлении и в стихах.
К сожалению, в письмах с фронта ничего не расскажешь. Это такое большое чувство, что я даже не знаю, с чего начать.
Я каждый день думаю о тебе и о нашей радушной московской родине. Скоро придет время, когда я смогу обнять тебя.
Оставайся веселой и храброй.
Твой отец
Aragon-Front (*), 1 сентября 1937 г.
-------------------------------------------
(*) Egon Erwin Kisch (1885 - 1948) - писатель, антифашист
---
(1) Barcelona - Барселона, город в Испании, за который велись ожесточенные бои
(*) Aragon-Front - Арагонский фронт
===
СНОВА ВМЕСТЕ
Сегодня я, больная, лежу в постели. На улице холодно. В квартире тихо. Тети Li нет дома. Маруся сидит за моим маленьким письменным столом и пишет в своей тетради.
"Ну вот уже пришла весна, а папа еще не вернулся", - говорю я грустно.- "Его нет дома уже почти два года. Сейчас он во французском концентрационном лагере. А когда французы выдадут его правительству Гитлера? (*)"
"Не беспокойся", - говорит Маруся. "Он уже скоро приедет. Однажды позвонят в дверь, и там за дверью будет стоять Эрих Павлович. Вот будет радость! Она улыбается от этих мыслей и сразу же начинает дальше работать. На столе рядом с ней лежат последние номера газеты "Правда".
"Не звонят? Кто придет к нам так поздно и в такую погоду? Или у мамы нет с собой ключа?"
"Я не слышала. У Елизаветы Карловны ключ с собой", - отвечает Маруся. Но теперь мы обе слышим длинные звонки. Маруся встает и идет открывать. Я слышу, как она открывает дверь. Там ... не может быть! Я вскакиваю с кровати и бегу к двери. Около шеи у меня чувствуется биение пульса. И как я бросаюсь из комнаты и уже оказываюсь в руках моего любимого, хорошего отца.
От счастья мы сначала не можем говорить ни слова. Но когда папа, наконец, освобождает меня из своих объятий, я вижу, что волосы у него стали седые.
Маруся стоит в коридоре и плачет. "Ах, какая радость будет для Елизаветы Карловны, когда она придет домой", - повторяет она и вытирает слезы. Но тетя Li еще не знает своего счастья, потому что папа будет ждать теперь два часа у моей кровати, а ее все еще нет! Маруся что-то готовит ему на кухне.
Она оставляет лежать на моем письменном столе открытую тетрадь, чтобы папа мог ее видеть. Он действительно берет ее и говорит: "Это уже очень сильно привлекает внимание".
"А как у тебя дела в школе, дочка, справишься ли ты с выпускными экзаменами? А ты все еще хочешь изучать французкий язык?" Он внимательно смотрит на меня своими ясными глазами. "Не стоит ли тебе лучше получить специализацию по немецкой или русской литературе?"
"Но мне так нравится французская классика. В институте нужно также изучать испанский язык, и ты сможешь мне помочь. Скажи-ка, папа, почему ты не написал, что долго болел?"
"Потому что ты будешь беспокоиться". Он идет к окну, но в темноте ничего не видно. "Где только мама? Она ведь уже должна быть дома?"
Я вынуждена улыбнуться. Понятно, что сегодня папа ждет тетю Li. Когда она пришла только через полчаса, он уже не мог больше работать, встревоженно и беспокойно стоял около окна и смотрел на улицу.
"За эти два года Москва стала другой, построены большие продовольственные магазины", - говорит папа, стоя у окна. "И люди одеты гораздо лучше, чем раньше".
"Меня скоро примут в комсомол", - говорю я после долгого молчания, чтобы порадовать его.
Папа с нежностью смотрит на меня и берет меня за руку. Теперь я могу гордиться своей дочерью".
-------
(*) der Hitler Hitlerregierung ausliefern - выдадут правительству Гитлера
===
DEUTSCH
EIN EREIGNSREICHER RAG
"Wenn sie mich nur heute nicht fragt", flüstert mir meine Banknachbarin Vera. Ina Pawlowna, die Geschichtslehrerin, beginnt aber den neuen Stoff zu erklären. Ich hole ein Buch aus der Tasche. An manchen Tagen werde ich in den Stunden sehr müde. Dann kann ich aufmerksam zuhören und lese unbemerkt ein deutsches Buch. Heute ist es der Roman "Die häßliche Herzogin" von Lion Feuchtwanger (1), den ich sehr gern lese.
Ich lege mein Buch so, daß ich es schnell verstecken kann, wenn die Lehrerin kommt. Plötzlich habe ich das Gefühl, daß mich jemand anschaut. Das ist wohl der Junge, der auf der letzten Bank sitzt. Er hat langes Haar, trägt eine braune Samtjacke und sieht wie ein Künstler aus. Er malt auch Bilderchen in seine Helfe oder sieht zum Fenster hinaus. Ein seltsamer Junge, denke ich und versuche weiterzulesen. Dabei bin ich stolz, daß sich ein Junge für mich interessiert. Die Lehrerin erzählt und erzählt, aber plötzlich öffnet sie das Klassenbuch und studiert die Namen der Schüler. Vera hat wieder große Angst. Ich werde auch unruhig.
"Ich habe ganz vergessen, daß ich einige noch nicht gefragt habe", sagt Ina Pawliwna und sieht die Klasse an. "Nikitin, bitte zur Tafel."
Nikitin ist der Junge auf der letzten Bank. Oft weigert er sich, auf die Fragen der Lehrer zu antworten. Er nimmt am Schul- und Klassenleben wenig teil und hat fast immer ein trauriges Gesicht.
"Ich habe mich zur Stunde nicht vorbereitet", sagt er auch heute und bleibt sitzen. Für das Lernen zeigt er kein Interesse. Dabei interessiert er sich so sehr für das Leben im Lande und draußen in der Welt. Aus seiner Schultasche schauen morgens die neuesten Zeitungen heraus. Auch hat er selbst gewollt, über die Ereignisse in Spanien (2) vor der Klasse zu erzählen. Er tut das dreimal in der Woche. Wenn er wüßte, daß mein Papa auch bald nach Spanien gehen wird! Ich sehe stolz auf Kolja, werde aber bei diesem Gedanken traurig.
"Weinert, Marianna", ruft da die Lehrerin.
Ich stehe von meinem Platz auf und gehe nach vorn. Ich mache jeden Tag bis spätabends Schularbeiten. Doch ist mir immer sehr schwer, in der fremden Sprache zu antworten, besonders in der Anatomie, Physik oder Geschichte.
"Charakterisiere uns bitte das zweite Kaiserreich in Frankreich."
In der Klasse ist es ganz still geworden. Alle finden Interesse an der Zungenakrobatik eines Ausländers. Ich antworte auf die Frage und suche dabei nach Worten. Wie immer schäme ich mich, so im Zentrum des Interesses zu stehen.
"Es ist gut, du weißt es", sagt die Lehrerin. "Nun sag mir aber bitte noch, wie hat Karl Marx die Pariser Kommunarden genannt ?"
Ja, wie denn ? Ach richtig... Himmelstürmer hat er sie genannt. Aber wie sagt man das auf russisch ? Ich sehe die Geschichtslehrerin hilflos an und schweige.
"Schade, daß du das nicht weißt", sagt sie, "sagt sie, "ich wollte dir eine Fünf geben."
"Doch, ich weiß es", antworte ich aufgeregt, "ich kann es nur nicht sagen."
Ina Pawlowna sieht mich wieder an. In der Klasse ist es unruhig geworden. Einige Schüler versuchen mir mit den Händen zu zeigen, was "Himmelstürmer" bedeutet.
Der kleine Sascha auf der ersten Bank hebt beide Arme zum Himmel.
Lilka zeigt mit ihren blauen Augen auch auf den Himmel.
Ach, gute Freunde, ich weiß die Antwort doch, ich kann es nur nicht sagen. Da hilft mir eure Freundschaft nicht!
Traurig setze ich mich auf meinen Platz zurück. "Alles ist nicht so schlimm", sagt meine Nachbarin Vera, und auch Lilka sieht um und lächelt mir zu: "Nitschewo!"
"Ina Pawlowna!" steht plötzlich von der letzten Bank Kolja Nikitin auf. "Ich finde es nicht richtig, daß Sie Marianna eine schlechtere Zensur geben. Sie hat auf Ihre Frage nicht antwortet, weil sie noch nicht so gut Russisch spricht."
"Ach, sieh mal, es hat sich ein Ritter gefunden", sagt die Lehrerin und nähert sich dem Jungen. "Gibst du mir vielleicht diese Antwort ?"
"Himmelstürmer hat Marx die Kommunarden genannt", antwortet er gleich er gleich und hat schon wieder einen trotzigen Ausdruck im Gesicht.
Ina Pawlowna geht zum Tisch zurück. Wir sehen, daß sie noch nicht beschlossen hat, was sie tun soll. Sie ist noch jung und arbeitet nur zwei Jahre.
"Glaubt ihr es auch so ?" fragt sie unerwartet die ganze Klasse.
"Fragen Sie Marianna noch einmal. Dann wird sie wohl eine bessere Zensur bekommen", sagt ein Mädchen. "Ja, so werden Sie es richtig machen", rufen auch andere Schüler, und Ina Pawlowna ist auch froh. Sie beginnt weiter zu erzählen.
"Es ist das erste Mal, daß Kolja Nikitin ein Mädchen in der Klasse beschützen wollte. Er hat dich bestimmt gern", neckt mich Lilka nach der Schule. "Ein wenig gefällt er dir wohl auch, nicht wahr ?"
"Sei still, da steht er." Lilka gibt mir die Hand und verschwindet um die Ecke.
So begleitet mich Kolja an diesem Tage nach Hause.
Als ich zu Papa ins Zimmer komme, bemerke ich, daß er Sorgen hat. Er raucht eine Zigarette und schaut zum Fenster hinaus.
Ich setze mich aufs Sofa und sage nichts. Immer muß ich an Kolja denken: wir wolken am Sonntag einen Spaziergang machen. Jetzt kommt Mutti ins Zimmer.
Ihre Augen sind rot, sie hat wohl geweint. Was konnte denn hier passieren, denke ich, versuche aber von etwas anderem zu sprechen: "In der Geschichte habe ich heute alles gewußt, nur das russische Wort für "Himmelstürmer" nicht", sage ich. "Vielleicht bekomme ich keine Fünf in der Geschichte." Ich habe das Gefühl, daß mir niemand zuhört.
"Das ist dumm", Papa schaut mich kurz an. "Wichtig ist aber, daß du den Stoff gut kennst. "Er öffnet seinen Schreibtisch und sucht dort nach den Papieren
"Die Lehrerin will mich aber noch einmal fragen", sage ich und werde ganz rot bei dem Gedanken an Koljas Hilfe. "Ist Marussja zu Hause ?" Ich muß ihr doch bei den Schularbeiten helfen."
Auf unseren Rat hin besucht Marussja jetzt eine Abendschule.
Ich will schon zu ihr gehen, da ruft Papa mich zurück: "Warte doch mal, Marianne, ich wollte dir etwas sagen."
"Ja, was ?" frage ich, aber im nächsten Moment weiß ich, was er mit sagen wird...
"Ja, Kind. Dein alter Vater geht wieder auf eine weite Reise. Ach, könnte ich euch beide doch mitnehmen! Aber ich kann es leider nicht."
Lange kann ich an diesem Abend nicht schlafen. Der Gedanke an Vater macht mich tief traurig, dann aber sehe ich Kolja vor mir und fühle große Freude.
----
(1) "Die häßliche Herzogin" von Lion Feuchtwanger; Lion Feuchtwanger ist bekannter deutscher Schriftsteller-Antifaschist
(2) dir Ereignisse in Spanien - Im Jahre 1936 in Spanien hatte begesiegen der Volksfront, und am 18. Juli 1938 brach aus der faschist Putsch von des General Franko, organisierend Hitler Deutschland und fashist Italien bei die Unterstützung von Imperialisten von England, Frankreich und USA. Der Spanien Volk heroisch verteidiget die Republik. Die Unionnder Sozialistischen Sowjetrepubliken (UdSSR) und also demokratische Kräfte der andere Landers half den Spanien Volk kämpfen mit Faschismus. Viele deutsche Antifaschisten teilnehmen aktiv sich an heroisch Kämpf von den Spanien Volk.
===
GEBURSTAG
"Hast du die Nachrichten gehört ? Barcelona (1) hat man wieder stark bombardiert." Mutti setzt sich zu mir auf das Sofa. "Ich ferstehe nicht, an deinen Geburtstag hat Papa doch bestimmt gedacht. Warum kommt nur keine Post ?"
"Sie wird schon kommen", versuche ich ruhig zu antworten.
"Sieh mal, hier ist ein kleines Foto, das er uns im vorigen Jahr aus Spanien geschickt hat."
Mutti schaut sich das Foto an. "Ach, sieh, da steht auch Kisch. Erinnerst du dich noch an ihn ? Hier auf dem Bild sieht er ganz fremd aus."
"Natürlich! Hast du vergessen, daß wir ihn auch in Paris getroffen haben ?"
"Ach, ja, richtig." Mutti schaut wieder auf das Bild.
Da klingelt es an der Wohnungstür. "Vielleicht ein Brief von Papa. Um diese Zeit kommt immer Post." Ich springe auf und laufe aus dem Zimmer. Aber draußen ist niemand. Ich will schon die Tür wieder zumachen, sehe aber auf dem Fußboden einen kleinen Blumenstrsuß.
Ich habe ihm doch nicht gesagt, daß heute mein Geburtstag ich, denke ich. Vielleicht hat es Lilka gesagt ?
"Marianne!" ruft Mutti aus dem Zimmer. Ist Post gekommen ?"
'"Nein, aber etwas anderes." Ich seige ihr den Blumenstrauß.
"Es ihr sehr lieb von Kolja", sagt Mutti, ich sehe aber daß sie ebttäuscht ist. In diesem Moment klingelt es wieder.
"Post für Sie aus Spanien", sagt die Briefträgerin. Sie grüßt freundlich und geht.
"Mein liebes Kind!" lese ich, nachdem ich schnell das Kuvert geöffnet habe. "Man weiß nie, wievel Wochen die Post von der Front bis nach Moskau braucht. Darum schreibe ich Dir heute. Ich möchte, daß Du diesen Brief noch zu Deinem Geburtstag bekommst. Mein teures Kind, Du bist nun sechzehen Jahre alt, und meine Grüße kommen zu Dir aus einem Land von Blut und Zestörung. Meine Kameraden sind stolz, daß sie für die beste Sache der Welt an der Front kämpfen. In diesem Kriege hat sich das erste Mal in der Geschichte die herzliche internatinale Kameradschaft in solcher Kraft gezeigt. Dein alter Vater ist auch wieder Soldat geworden. Ich fühle, daß mein Platz jetzt an der Front ist und nicht am Schreibtisch . Vielleicht werde ich über dieses große Erlebnis auch später in Gedichten schreiben, ich weiß es aber noch nicht. In Briefen kann ich Euch leider von der Front nicht erzählen. Es ist so viel, daß ich sogar nicht weiß, wie ich beginnen soll.
...Ich denke jeden Tag an Euch und unsere freundliche Moskauer Heimat. Bald kommt die Zeit, wo ich Euch wieder umarmen kann.
Bleib lustig und tapfer
Dein Vater
Aragon-Front, den 1.September 1937
------
(1) Barcelona ist der Stadt in Spanien, nach wurdet die. Erbittert Kämpfe.
===
WIEDER ZUSAMMEN
Heute bin ich krank und liege im Bett. Draußen ist es kalt. In der Wohnung ist es still. Mutti ist nicht zu Hause. Marussya sitzt an meinem kleinen Schreibtisch und schreibt in ihrem Heft.
"Nun kommt bald wieder Frühling, und Papa ist noch nicht zurück", sage ich traurig. "Fast zwei Jahre ist er schon nicht zu Hause. Jetzt sitzt er in einem französischen Konzentrationslager. Und wenn ihn die Franzosen der Hitlerregierung ausliefern?"
"Mach dir keine Sorgen", sagt Marussya. "Er wird schon kommen. Eines Tages klingelt es an der Tür, und Erich Pawlowitsch steht draußen . Das wird eine Freude sein!" Sie lächelt bei diesem Gedanken und beginnt gleich wieder zu arbeiten. Neben ihr auf dem Tisch liegen letzten Nummern der Zeitung "Prawda".
"Hat es da nicht geklingelt ? Wer kommt so spät und bei diesem Wetter zu uns ? Oder hat Mutti ihren Schlüssel nicht mit ? "
"Ich habe nichts gehört. Jelizaweta Karlowna hat ihren Schlüssel bei sich", antwortet Marussja. Dovh jetzt hören wir beide ein langes Klingeln. Marussja steht auf und geht öffnen. Ich höre, wie sie die Tür aufmacht. Da, das ist... das kann doch nicht sein! Ich springe aus dem Bett und laufe zur Tür. Mein Herz schlägt bis zum Halse. Und wie ich aus dem Zimmer stürze, liege ich schon in den Armen meines lieben, guten Vaters.
Vor Glück können wir zuerst kein Wort sprechen. Doch als Papa mich endlich aus seiner Umarmung frei läßt, sehe ich, daß seine Haare weiß gewordeh sind.
Marussja steht an der Korridortür und weint. "Ach, was für Freude wird Jelisaweta Karlowna haben, wenn sie nach Hause kommt", wiederholt sie und wischt sich die Tränen ab.
Aber Mutti weiß noch nicht von ihrem Glück, denn Papa wartet nun bald zwei Stunden an meinem Bett, und sie ist immer noch nicht da! Marussja
kocht in der Küche etwas für ihn.
Das Heft ließ sie offen auf meinem Schreibtisch liegen, damit Papa es sehen kann. Er nimmt es wirklich und sagt: "Das steht schon sehr gut aus."
"Und wie geht es dir in der Schule, Kind, wirst du dein Abitur schaffen ? Und wünschst du immer noch, Französisch zu studieren ? Er sieht mich aus seinen hellen Augen aufmerksam an. "Ist es nicht besser, wenn du dich auf die deutsche oder russische Literatur specialisierst ?"
Ich liebe aber so sehr die französischen Klassiker. Im Institut soll man auch die spanische Sprache studieren, und du kannst mir dabei helfen. Sag mal, Papa, warum gast du nicht geschrieben, daß du lange krank gewesen bist?"
"Warum sollte ich euch Sorgen machen." Er geht zum Fernster, aber im Dunkeln kann man nichts sehen. "Wo ist nur Mutti?" Sie mußte doch schon zu Hause sein?"
Ich muß lächeln Heute ist Papas Warten auf Mutti ja verständlich. Aber auch früher ist das auch immer so gewesen. Wenn sie nur eine halbe Stunde später nach Hause kam, konnte er nicht mehr arbeiten, stand unruhig ind sorgenvoll am Fenster und schaute auf die Straße.
"Moscau ist in diesen zwei Jahren anders geworden, es sind größe Lebensmittelgeschäfte entstanden, sagt Papa vom Fernster her. "Auch die Menschen sind viel besser angezogen als früher."
"Man wird mich bald in den Komsomol aufnehmen", sage ich nach langem Schweigen, um ihm eine Freude zu machen.
Papa sieht mich liebevoll an und nimmt meine Hand. "Nun kann ich auf meine Tochter stolz sein."